Главная » Переводы » Цикличность финансовых кризисов. Финансовые циклы и суть финансового кризиса. I-ый большой цикл конъюнктуры

Цикличность финансовых кризисов. Финансовые циклы и суть финансового кризиса. I-ый большой цикл конъюнктуры

Статья посвящена анализу актуальной на сегодняшний день проблематики механизма возникновения мировых финансовых кризисов. На обширном статистическом материале автор выявляет пробелы в существующих теориях, объясняющих генезис кризисных явлений в мировой экономике, и предлагает свою модель управляемого кризиса. Согласно авторской точке зрения, финансовые кризисы в мировом масштабе на протяжении последних двух веков являются результатом целенаправленной деятельности. Исследование основано на междисциплинарном подходе.

Ключевые слова: финансовые кризисы, кондратьевские циклы, ФРС, эмиссия доллара.

The article analyzes the urgent problem of the mechanism of the world financial crises emergence. On the basis of vast statistical data the author reveals deficiencies of existing theories which explain the genesis of crisis phenomena in the world economy and suggests his own model of a controllable crisis. According to the author, the world financial crises of the last two centuries are the result of purposeful activities. This research is based on the interdisciplinary approach.

Keywords: financial crises, Kondratieff waves, Federal Reserve System, dollar emission.

Выяснение основных причин возникновения экономических кризисов было и остается одной из самых актуальных научных задач. При этом множество гипотез о происхождении кризисов можно свести к четырем основным теориям (моделям): стохастической, циклической, теории кризиса перепроизводства и теории управляемости. В основе этих моделей лежат следующие фундаментальные процессы: случайность, ее противоположность - закономерность (цикличность) и волевая причинность.

Целью данного исследования является обоснование тезиса об управляемости кризисов и выдвижение на его основе эмпирически выверенной модели кризисов. Широкое распространение в экономической науке имеет циклическая теория, а именно – гипотеза о существовании экономических циклов, регулярных колебаний уровня деловой активности (от экономического бума до спада). В настоящее время различают четыре цикла разного периода: краткосрочные циклы Китчина – колебания со средним периодом 3–4 года; среднесрочные циклы Жюгляра (7–11 лет); циклы Кузнеца (15–20 лет); циклы Кондратьева – длинные волны с периодом в 40–60 лет.

Суть гипотезы о циклической природе кризиса состоит в том, что его может провоцировать наложение (интерференция) экономических циклов разной частоты. Математическая проверка данной гипотезы сильно затруднена в силу того, что четких циклов с неизменным периодом ученым выделить до сих пор не удалось. Однако в исторической хронологии экономических процессов накоплены достаточно четкие привязки к временной оси, что позволяет верифицировать гипотезу сфазированности. Исследование ставило целью на материалах исторических конъюнктурных рядов установить примерные фазы четырех экономических циклов – Кондратьева, Кузнеца, Жюгляра и Китчина, проанализировать примерные амплитуды волн и получить результат наложения их друг на друга с целью увидеть возможность возникновения кризисов вследствие этого резонансного наложения. Это можно сделать, имея данные о среднем периоде каждого из циклов и его условной амплитуде [Коротаев, Цирель 2009; Maddison 1991; Juglar 1862] (рис. 1).

Рис. 1. Сопоставление сфазированных четырех волн с периодами кризисов

Как видно из рис. 1, определенного и закономерного синхронизма между результирующей волной и наступлением экономических кризисов не наблюдается. Введя понятие универсального суммарного цикла на основании самого длинного из циклов, авторы также пришли к выводу, что все мировые кризисы должны приходиться на какую-то универсальную фазу. При этом если бы причиной кризисов являлось резонансное превышение некоего порога устойчивости, то статистически кризисы должны были бы сгруппироваться в какой-то определенной фазе универсального цикла. Однако анализ исторических рядов экономических показателей выявил, что кризисы не группируются, а распределены примерно равномерно (рис. 2).

Рис. 2. Универсальный суммированный цикл конъюнктуры и привязанное по фазе местоположение кризисов (количество наблюдаемых в истории кризисов)

Таким образом, циклическая теория кризисов не получила подтверждения при более внимательном анализе.

Аналогичным образом не подтверждается и стохастическая гипотеза кризиса (Ф. Кюдланда и Э. Прескотта) , в основе ко-торой лежит тезис о неопределенности, непредсказуемости мировой экономиче-ской конъюнктуры, что обосновывается различной природой и уникальностью кризисов, имевших место в истории, большим числом субъектов экономической деятельности. В реальности имеются факторы, отвергающие основной постулат данной теории – постулат об отсутствии закономерностей. Этими факторами являются наличие совершенно четкой тенденции к сокращению сроков межкри-зисных интервалов и учащение кризисов, а также наличие синхронизма в изме-нении целого ряда показателей экономического состояния в предкризисные периоды (рис. 3).

Рис. 3. Межкризисные интервалы по всей истории кризисов

Теория кризиса перепроизводства, самая распространенная в классической экономической теории объяснительная модель, строится на понимании причины экономических кризисов как превышения предложения над спросом товаров, вызванного отсутствием планирования совокупного производства в условиях свободного рынка. Чаще всего кризис перепроизводства рассматривается в качестве одной из фаз среднесрочного экономического цикла Жюгляра, то есть отчасти данная гипотеза может быть опровергнута вышеизложенными аргументами. Кроме того, рассмотрение кризисов двух последних столетий [Гринин, Коротаев 2010: 300–311] показывает, что в большинстве случаев детонирующий сбой происходит прежде всего в наиболее связанных с финансовым капиталом отраслях торговой и финансовой деятельности. Начавшись, кризис далее переходит на сферы реального производства, но его глубина программируется именно в финансовых отраслях. Таким образом, стоит говорить не о кризисе перепроизводства, а прежде всего о кризисах в финансовой сфере.

Для того чтобы доказать непротиворечивость этой гипотезы, нужно найти, во-первых, бенефициаров, или субъектов, которые обладают набором инстру-ментов для запуска кризиса и которым выгодно его наступление. Во-вторых, необходимо указать цель и интерес, преследуемые ими, методы их достижения и реализации.

Ключ к ответу на поставленные вопросы лежит в вопросе макросоотношения материального и соответствующего финансового оборота, иначе говоря, в соотношении реальной и виртуальной экономики. В настоящее время на мировом уровне денежная эмиссия превышает материальное производство в 10 раз, в то время как приемлемое соотношение – 1:2 [Якунин и др. 2012: 374]. Причиной такого дисбаланса является отсутствие механизма ответственности за поддержание этого баланса у страны-эмитента основной резервной валюты перед мировым сообществом.

Поскольку со времен Второй мировой войны доллар является основной валютой, а его эмиссией занимается ФРС, можно утверждать, что именно ФРС и стоящая за ней группа лиц есть клуб бенефициаров, а мировые институты и даже целые национальные государства, не исключая и самих США, являются его заложниками [Якунин и др. 2012].

Механизм кризиса срабатывает следующим образом: мировая резервная ва-люта – доллар – является товаром, которого «вдруг» становится настолько много, что он «дешевеет». В таких условиях происходит разбалансировка предложения и спроса и мировой продавец долларов вынужден предпринимать определенные действия для удержания собственной прибыли на прежнем уровне.

Таким образом, цель, преследуемая бенефициарами, – увеличение доходности своей деятельности. Собственно, выгодоприобретающим субъектом является ФРС и стоящая за ней группа лиц. Методы, используемые ими: бесконтрольная эмиссия ничем не обеспеченной валюты, производные финансовые инструменты, а также изъятие денежной массы из свободного обращения.

Волевая субъектная причинность возникновения кризиса проистекает из «вечного» конфликта труда и присвоения. Человек, для того чтобы жить, дол-жен потреблять блага, источником появления которых является труд (если пренебречь «дарами» природы). Другим источником получения блага может быть его присвоение: разбой, военный отъем, рента (торговая спекуляция, процентный доход от ссудного финансового капитала, добавочная стоимость).

В современных условиях продажа очень специфичного товара, а именно де-нег, есть одна из форм присвоения. Эта продажа является сверхвыгодным пред-приятием, поскольку если себестоимость 100-долларовой купюры составляет 4 цента, то прибыль от ее продажи будет составлять 250 000 %. На протяжении истории конфликт между трудом и присвоением только нарастал, а в последние десятилетия, после отмены конвертации доллара в золото в 1971 г., появления «цифровых денег», фьючерсных контрактов, кредитных деривативов, он достиг своего апогея.

Сегодня глобализация во многих регионах мира рассматривается как «новая форма империализма». На тесную связь одной доминирующей мировой валюты и единого стандарта демократии указывали многие политики, ученые и общественные деятели, такие как Ж. Аттали и Х. Арендт. Примером тому могут служить те обстоятельства, что в ходе переговоров с Японией, Кореей и своими европейскими союзниками США настояли на отмене субсидий и отказе от протекционизма в критически важных отраслях, проповедуя идею «торговли вместо помощи». При этом в 2001 г. Белый дом ввел пошлины на ввоз стали в США, мотивируя это тем, что «критически важная отрасль» страдает от наплыва импорта. Вопреки правилам свободной торговли США добились исключительных льгот для своего сельского хозяйства и текстильной промышленности. Принятие закона о фермерских хозяйствах, увеличившее субсидии американским производителям ряда сельскохозяйственных продуктов, вытеснило с американского рынка 75 % бразильского экспорта.

Таким образом, можно аргументированно утверждать, что ведение экономической политики по двойным стандартам стало визитной карточкой США. Результат данной политики налицо – в конце 1990-х гг. на население США (4,5 % населения планеты) приходилось более 21 % мирового ВВП, а доля США в мировом ВВП увеличилась с 20 % в начале 1990-х гг. до 30,4 % в 2000 г. Высокий уровень потребления в Америке поддерживается в режиме присвоения, поскольку значимую часть национального богатства США составляют ценные бумаги, весьма условно связанные с реальным сектором экономики, а значительная часть мировой экономики так или иначе работает на Соединенные Штаты.

Глобальное присвоение достигается США с помощью целой системы эконо-мических, финансовых и политических инструментов, в ряду которых:

создание, искусственное поддержание и увеличение спроса на доллар в мире, что дает возможность осуществлять «экспорт» долларов из США в обмен на товары других стран;
политически и экономически обусловленные кредиты развивающимся странам, обрекающие их на разрушение экономики;
махинации на фондовых и валютных биржах (наглядный пример – обрушение фондовых и валютных рынков Юго-Восточной Азии в 1997–1998 гг.);
информационные манипуляции;
манипуляции ценами на мировом рынке (обрушение цен на нефть в 1986 и 2008 гг.).

Угроза падения курса доллара является весьма эффективным средством при-нуждения других государств финансировать американскую военную экономику и американский экономический рост, поскольку многие страны мира являются крупными держателями казначейских ценных бумаг США. Это стало очевидным в 1970-х гг., когда американскому доллару как международной валюте альтерна-тив не оказалось.

Однако проповедуемое США «евангелие экономической глобализации» [Престовиц 2005: 9] не выдержало проверки финансовым кризисом 1997–1998 гг. В течение 1990-х гг. «экономическое чудо», возникшее в 1960-е гг. в Японии, охватило Корею, Тайвань, Гонконг, Сингапур, Малайзию и Таиланд. Кризису предшествовал приток инвестиций из США, Японии и Европы в экономику Юго-Восточной Азии. На этом фоне лидеры стран Азиатско-Тихоокеанского региона на встрече в Индонезии в 1994 г. поддержали глобализацию, объявив о создании организации Азиатско-Тихоокеанского сотрудничества и взяв обязательство к 2020 г. обеспечить полную свободу торговли. Но механизм кризиса уже был запущен. В самый неподходящий момент иностранные банки, как по команде, потребовали возвращения краткосрочных займов, а хедж-фонды начали играть на понижение тайского бата. Свидетельством «рукотворного» характера данного кризиса явился отказ Б. Клинтона оказать помощь Таиланду, несмотря на давле-ние со стороны мирового сообщества. Падение малазийской и индонезийской валют, гонконгского доллара и корейской воны началось сразу за обвалом бата.

Обращает на себя внимание, что меры премьер-министра Малайзии Махатхира по спасению ринггита путем запрета продажи малазийских ценных бумаг без покрытия и введения ограниченного контроля движения денег в стране встретили жесткую критику со стороны международной финансовой элиты и американского правительства, вследствие чего Малайзия была отрезана от внешних финансовых источников. Остальные страны вынуждены были реструктуризировать свою экономику по рецептам МВФ, находящегося под сильным влиянием ФРС. Показательно, что Минфин США пресек все попытки Японии самостоятельно оказать помощь странам Юго-Восточной Азии. Белый дом не мог позволить себе потерять единоличный контроль над регионом Юго-Восточной Азии [Там же: 51, 87–95].

Выдвигаемая авторами модель управляемого кризиса базируется на ряде гипотез, которые верифицируются на основе статистических данных:
а) исторически доминирует один и тот же механизм управляемого циклического кризиса;
б) понимание механизма управления кризисом (мотивов его бенефициаров и их действий) позволяет прогнозировать новые кризисы;
в) возможна разработка рекомендаций мировому сообществу по преодолению кризисов.

Методология научного доказательства включает в себя следующее.

Введение понятия стандартного цикла финансового кризиса и его статистическое «портретирование».
Вскрытие причинно-следственных связей взаимозависимых параметров развития через устойчивость задержек во времени.
Выявление устойчивых мотивов и интересов лиц, управляющих кризисами.

Итак, основная гипотеза модели управляемого кризиса строится на предположении об устойчивом архетипе поведения мирового эмитента (негосударственной независимой Федеральной резервной системы США). Он состоит в стремлении максимизировать доходность. Торговля долларом является сверхдоходным бизнесом (250 000 %), что заставляет производителя этого товара организовывать свой бизнес по авантюрному, кризисному сценарию. Доходность эмитента в общем виде представляет собой: доходность ≈ (номинальная) × (физическая) × (финансовая активность):

Д ~ Сх (М + ΔМ) х Ф х К.

Номинальная доходность (Д) определяется ставкой рефинансирования (С) и объемом денежной массы (М + ΔМ), где М – накопленная денежная масса, а ΔМ – текущий эмиссионный прирост. Физическая доходность (Ф) определяется возможностью обмена необеспеченных «банкнот» на реальные блага. Ее характеризует региональный валютный курс доллара в странах и регионах обменов (К). Показатель финансовой активности учитывает, что не вся эмитированная и внедренная в мировые обмены денежная масса «работает».

Для того чтобы создать финансовый кризис, то есть дефицит оборотного ка-питала, необходимо управлять мировой денежной массой (ее инструмент – право эмиссии доллара, принадлежащее ФРС). Но этот инструмент ограничен, по-скольку он «работает» только на положительных приростах денежной массы и позволяет лишь уменьшать их до нуля. Однако для организации кризиса необходим значительный дефицит денежной массы. Крупные финансовые операторы, связанные с центром принятия решений (ФРС), являются дополнительными механизмами, которые помогают «заморозить» оборот уже эмитированной массы. Отследить существование этого механизма можно путем наблюдения за изменчивостью коэффициента финансовой активности (активность мировых инвестиций, которая является доступным статистическим показателем). Таким образом, становится возможной количественная оценка доходности эмитента с точностью до тенденции. Математически «тенденция» позволяет увидеть при-чинно-следственные связи, что уже достаточно для проверки гипотезы на достоверность.

Итак, латентный клуб бенефициаров (стоящий за спиной ФРС), может управлять как спросом на товар (доллар) путем эмиссии и ценой товара (ставка рефинансирования), так и «финансовой активностью», отдавая команды по цепочке соподчиненных институтов. На деле это срабатывает следующим образом. Хотя региональным курсом доллара управляют национальные правительства, однако в случае подчиненности авторитету, политическому или военному диктату США, десуверенизированные правительства определяют курс доллара в рамках стратегии, навязываемой США в своих интересах. При построении модели кризиса и его «портретировании» важно учитывать, что те параметры, которые управляются ФРС непосредственно, откликаются на «команды» сразу же (цена товара). Те же показатели, которые управляются ею косвенно, откликаются на принятие решений с некоторой задержкой. Все это находит подтверждение в анализе экономических показателей разных стран мира, а значит, очерченная схема функционирования финансовой системы является верной.

Итак, перейдем к рассмотрению механизма возникновения мировых циклических финансовых кризисов. Если рассматривать доллар как товар, то поставщик этого товара – Федеральная резервная система США, – как и любой продавец, преследует три цели:

Продать как можно большее количество товара.
Продать товар как можно дороже.
Сделать доллар как можно более дорогим с точки зрения товарного наполнения.

По сути дела, мировые финансовые кризисы представляют собой экстренные меры в условиях, когда не удается достичь максимальных показателей по поставленным целям.

Рис. 4. Модель стандартного трехфазного циклического кризиса

Первая фаза – предкризисная. Вторая – сам кризис, третья фаза – посткризисная. В первой фазе эмитент стремится максимизировать свою доходность. Он наращивает ставку рефинансирования, объемы эмиссии и в общем стремится увеличить все доступные его влиянию сомножители доходности, что приводит вследствие перенасыщения рынка к падению курса доллара и снижению финансовой активности и, как следствие, – к падению доходности в целом.

У эмитента и его закулисных бенефициаров возникает задача: повысить спрос, курс доллара и активность, для чего на ниспадающей ветви доходности «организуется» кризис в виде: 1) резкого снижения объемов эмиссии (создается дефицит денежной массы); 2) снижения «по указке» финансовой активности (усиливается дефицит денежного оборота, то есть снижается эффективная накопленная денежная масса М и соответственно Ф); 3) снижения ставки рефинансирования для восстановления спроса на товар-доллар. Собственно, все эти меры и приводят к ситуации кризиса.

Во второй фазе (собственно, фаза кризиса) предпринятые меры дают результат, а именно – начинается рост курса доллара и финансовой активности. Останавливается падение доходности. В третьей, посткризисной, фазе она окончательно восстанавливается, и стандартный кризисный цикл замыкается. Более того, статистика показывает, что доходность в итоге оказывается на уровне, превышающим докризисный показатель.

Проведение статистического анализа 13 кризисов (рис. 2) показало, что все кризисы проистекали по изложенной выше модели. Такая закономерность может наблюдаться только тогда, когда действует одна и та же причина кризиса – управляемость. Кроме того, несовпадение конечных точек соответствующих кривых с начальными (рост доходности, о котором мы говорили выше) позволяет утвер-ждать, что клуб бенефициаров и страна-эмитент в итоге получают прибыль от кризисов, то есть достигают своей интегральной цели.

Помимо данного факта ответственность ФРС и латентного клуба бенефициаров за организацию мировых кризисов может быть также подтверждена тем, что, как показывает статистика, США испытывали ущерб всего в 9 % случаев кризиса за период 1960–2010 гг. В случае с Россией этот показатель достигает 67 % (1990–2000 гг.). Также весьма показательна статистика мировых кризисов в сопоставлении с собственно американскими рецессиями. При построении исторической зависимости величины межкризисного периода она получается принципиально разной для внеамериканских мировых кризисов и собственно американских. Кризисы в США происходят все реже, а в мире – все чаще. И, наконец, последнее, но не менее важное. Денежной массой в мире, как выше уже говорилось, могут управлять финансовые мировые организации, объединенные в кланово сплоченную интернациональную сеть. При этом коэффициент клановости (показатель, который отображает долю лиц в руководстве, объединенных существенно значимым для их деятельности признаком – орденское членство, родственность, землячество, национальность) топ-состава ФРС, подсчитанный по данным публичных официальных досье, составляет 47 %. Для сравнения: для политического истеблишмента России этот коэффициент исторически достигал своих максимумов, но никогда не превышал 35 %. Итак, статистическая феноменология подтверждает гипотезу и объяснитель-ную модель управляемости финансовых кризисов.

Рис. 5. Статистический трехфазный портрет мирового циклического кризиса
(построено по статистическим данным ФРС и Мирового банка)

Наконец, стоит отдельно остановиться на том, что вышеописанные тренды, а именно рост уровня доходности и учащение и углубление кризисов, связаны напрямую, и эта связь имеет огромное значение в прогностическом плане. Рост доходности приводит к постепенному сближению исходного (предкризисного) уровня и порога устойчивости системы. В какой-то момент трендового роста исходной предкризисной доходности она достигнет порога устойчивости. Этот момент станет моментом возникновения суперкризиса , преодолеть и контролировать который в рамках существующей системы связей будет просто невозможно, и, очевидно, этот кризис покончит с текущей финансовой системой. По авторским подсчетам, этот срыв может произойти в районе 2022 г., а это означает, что мир вступает в период нестабильности, войн, терактов, экономических потрясений.

Рубежным событием в функционировании международной финансовой системы стал 1971 г. – год отмены золотого долларового стандарта. Начиная с это-го момента доллар оказался не обеспеченным никакими реальными активами, он обеспечивался товарами и услугами, объем которых оценивался все теми же деньгами, и вскоре оказался несопоставим с денежной массой. В итоге финансовая система приобрела все признаки типичной финансовой пирамиды, управляемой ФРС США. Стоимость доллара определяется постоянно генерируемым искусственным спросом на него как на главную мировую резервную валюту. Фактически доллар является «ценной бумагой», опирающейся толь-ко на доверие к нему плательщиков, обеспеченное сложной системой политических, психологических, военных, финансовых и организационных мер. Устройство международной финансовой системы обязывает все страны пользоваться долларом в качестве главной резервной валюты, основного платежного средства, обеспечивающего международную торговлю, и, что еще более значимо, брать долларовые кредиты, для выплаты процентов по которым, как правило, приходится прибегать к еще большим займам в тех же долларах. Все это в сумме дает ФРС право и возможность неограниченной эмиссии, что создает мировую финансовую пирамиду [Лисовский 2011].

При этом лишняя денежная масса систематически «сбрасывается» на между-народный товарный рынок в обмен на сырье или переливается в высокоприбыльные сектора финансового рынка. По этой причине начинают надуваться разные «пузыри». Например, в 1995–2000 гг. деньги шли прежде всего в сектор высоких технологий, что отражает индекс NASDAQ. До 2000 г. этот индекс рос почти по экспоненте, а общий объем капитализации составил порядка 10 трлн долларов. Цена акции многих компаний в сфере информационных технологий увеличивалась ежегодно в десятки раз. Потом вверх пошли ценные бумаги, связанные с ростом цен на недвижимость. Таким образом, сфера приложения спекулятивного капитала может меняться, поскольку стимулирование постоянного роста потребления на внутреннем и внешнем рынке является необходимым условием функционирования мировой финансовой системы.

Другим инструментом поддержания относительной стабильности финансовой пирамиды являются международные кредиты, дающие мощный «сток» ничем не обеспеченной валюты взамен на поставки реальных ценностей – сырья и товаров. При этом ФРС перекладывает большую часть последствий эмиссии долларов на мировую финансовую систему.

Если в математической модели мирового взаимодействия валют рассматривать деньги как инструмент борьбы за доминирование, то мы увидим, что стремление внедрить свою валюту на мировой рынок присутствует всегда и оно способствует созданию ситуации неустойчивости и суперкризиса как кульминации этой неустойчивости.

Прогнозирование очередного кризиса , равно как и прогнозирование в целом, может быть состоятельно тогда, когда оно основано на выявлении определенной закономерности развития прогнозируемого явления. Закономерность можно выразить в математическом виде и использовать ее уже математическую модель для прогноза развития тех или иных параметров. Если в модели правильно отражена исходная закономерность, то, мониторируя соответствующие параметры, можно прогнозировать развитие и, в частности, финансовые кризисы.

При этом сложность прогнозирования масштабных социальных систем связана с множественностью одновременно идущих процессов, которые маскируют и «зашумляют» мониторируемый результат, однако эта сложность может быть преодолена методами статистического сглаживания, фильтрации, выделения доминант из шумов. Аналогичным образом может быть учтена и субъективность или воля «суперправителей» (или группы лиц), которая может повлиять на изменения макроэкономических показателей. В частности, для тех, кто имеет возможность вызывать на мировых рынках спекулятивные настроения или иным способом (например, управляя эмиссией мировой резервной валюты) влиять на глобальные экономические показатели, наиболее вероятным архетипом является извлечение дохода.

Даже при всей своей вероятностности и условности ценность прогноза заключается в том, чтобы сгладить ущерб, который может быть нанесен кризисом. Принципиально достижимым в рамках прогнозирования является указание вероятностно закономерных сроков возникновения кризиса.

Потребность и важность мировых материальных обменов обусловливает необходимость единой обменной валюты. Корень проблем заключается в том, что страны, вступающие в международные товарно-денежные отношения, как и в индивидуальных обменах между людьми, объективно нуждаются в эквиваленте стоимости. Золото и иные ценные материалы в конце концов уступили место валюте в силу недостатков общего объема, физических неудобств оборота и по политическим и экономическим причинам.

Мировые финансово-экономические кризисы при этом являются результатом волевых усилий страны-эмитента, нацеленных на восстановление падающей доходности своей системы.

Встает принципиальный вопрос: возможно ли создать иные системы мировой резервной валюты? В перспективе, вероятно, да. Но это произойдет в итоге череды силовых попыток, глобальных «воспитательных» кризисов, вероятно, военных конфликтов, глобальных терактов и дестабилизирующих политических событий. Мир входит в эту полосу.

Соответственно перечисленные начальные условия являются постановкой задачи по переустройству мировых финансов. Все инициативы, которые сегодня наблюдаются в мировом сообществе, так или иначе должны быть связаны с решением поставленной задачи или ее составных частей.

Именно поэтому выдвигаемые на этапе современного кризиса лидерами G-7 или G-20 предложения относительно более эффективного контроля эмиссии мировых финансов, производных финансовых инструментов, создания новых мировых финансовых регуляторов, выработки критериев оценки функционирования мировой финансовой системы, то есть предложения относительно второстепенных вопросов, не способны разрешить проблем, с которыми столкнулось человечество. По сути дела, для действующего клуба бенефициаров подобного рода саммиты и заседания являются лишь способом оттянуть время.

История конфликта эксплуататора и эксплуатируемого на национальном уровне дает человечеству урок: бескровно такие конфликты не разрешаются. Солидаризация, консолидация и действие-противодействие эксплуатируемого мира являются обязательным условием и исторической неизбежностью. Мир должен начать консолидацию в отличном от западного альянса ареале. Когда-то это были СССР, арабский мир, Китай, социалистический лагерь и так называемый третий мир. Сегодня это в первую очередь Китай, Индия, Латинская Америка, по-прежнему арабский мир (несмотря на разгром арабской солидарности в ходе инспирированных «революций»), Россия (при условии освобождения от добровольного американоцентризма и неолиберализма). И хотя в настоящий момент признаки такой консолидации могут быть охарактеризованы как не очень явные и решительные, однако предстоящее десятилетие (2010–2020 гг.) будет проходить под знаком указанной консолидации.

Неважно, какое название будет у новой единой мировой валюты. Например, от слов “world” и “currency” ее можно назвать “wocur” или как-то иначе. Главное, чтобы она не совпадала с любой национальной валютой. Главное, чтобы эмитирующий центр не совпадал с любым национальным центром эмиссии. Этот мировой центр эмиссии, банк кредитования, должен быть симметричными по отношению к любой стране мира. Поэтому органы-регуляторы должны формироваться не на основе взноса-вклада страны, как, например, сейчас делается в МВФ, а на основе принципа «одна страна – один голос».

Поскольку такой центр эмиссии и соответствующий банкинг будут приносить доход, который сегодня потребляют клуб бенефициаров, стоящий за спиной ФРС, и отчасти США, то он должен быть направлен в специальный фонд (аналог МВФ) и также находиться под симметричным мировым контролем. Его средства могли бы играть роль общего протобюджета мира для его (мира) социализации, реализации цели перераспределения, помощи бедным странам и в случаях форс-мажорных обстоятельств покрытия ущерба, нанесенного тем или иным странам.

Достаточно ясно, что США и Запад будут торпедировать такую реконструкцию мировых финансов. Поэтому более активную позицию могли бы занять Китай, Индия, арабский мир, Россия, СНГ, Латинская Америка.

Насколько реалистичен такой план? На данный момент он, конечно, производен от количества долларовых запасов и ценных бумаг США у государств, от соблазна самим построить аналог нынешней ФРС и монополии доллара или хотя бы региональной монополии собственной валюты. Поэтому путь к принципиально новой системе организации мировых финансов будет долгим и непростым. Ускорять и стимулировать этот процесс будут все новые кризисы, а теория управляемых мировых финансовых кризисов позволяет прогнозировать, что они неизбежны и будут происходить все чаще.

Если говорить о роли России на этом неизбежном пути, то ее сначала необходимо реабилитировать из того состояния, которое заставляет отнести современную Россию к сателлиту западного проамериканского альянса, включенного в систему мирового кланового управления. Не стоит подпадать под обаяние политической риторики некоторых современных российских политиков, которые вроде бы пытаются опровергнуть указанный тезис. Риторика очень часто расходится с практикой.

Россия вполне могла бы выйти в мир с предложением, основанным на вышеизложенных идеях. И это предложение было бы сообразно той роли, которую Россия традиционно играла в мире.

Литература

Гринин Л. Е., Коротаев А. В. Глобальный кризис в ретроспективе: Краткая исто-рия подъемов и кризисов: от Ликурга до Алана Гринспена. М., 2010. (Grinin L. E., Korotayev A. V. Global crisis in retrospective: A brief history of raisings and crises: From Lycurgus to Alan Greenspan. Moscow, 2010).

Коротаев А. В., Цирель С. В. Кондратьевские волны в мировой экономической динамике // Системный мониторинг. Глобальное и региональное развитие / под ред.Д. А. Халтуриной, А. В. Коротаева. М., 2009. (Korotayev A. V., Tsirel S. V. Kondratieff waves in the world economic dynamics // System monitoring. Global and regional development / Ed. by D. A. Khaltourina, A. V. Korotayev. Moscow, 2009).

Лисовский Ю. А. Экономика безумия. М., 2011. (Lisovsky Yu. A. Economy of madness. Moscow, 2011).

Престовиц К. Страна-изгой. Односторонняя полнота Америки и крах благих намерений. СПб., 2005. (Prestovits K. Rogue country. Unilateral completeness of America and crash of good intentions. St. Petersburg, 2005).

Якунин В. И., Сулакшин С. С. и др. Политическое измерение мировых финансовых кризисов. М., 2012. (Yakunin V. I., Sulakshin S. S., et al. Political measurement of world financial crises. Moscow, 2012).

Juglar C. Des crises commerciales et leur retour periodique en France, en Angleterre et aux Etats Unis. Paris, 1862.

Kydland F., Prescott E. Time to Build and Aggregate Fluctuations // Econometrica. 1982. Vol. 50. No 6. Pp. 1345–1370.

Maddison A. Dynamic Forces in Capitalist Development. Oxford, 1991.

В зависимости от применяемой методики расчета ВВП США (абсолютная величина или с учетом паритета покупательной способности) достигает трети или четверти всего производимого в мире валового продукта.

Новый финансовый кризис может оказаться гораздо страшнее кризиса 2008 года.

Об этом заявил британский экономист Эдвард Лукас на Львовском форуме по безопасности.

«Меня ужасает то, как развивается рынок корпоративных облигаций. Как происходит раздел и разрезание, чтобы как-то скрыть риски, – заявил эксперт. – Мы знаем, что происходит на рынке ценных бумаг и на рынке ипотеки. Наблюдаем огромное давление в США с целью поменять те финансовые нормы, которые были утверждены после кризиса, чтобы у банков появились буферы с достаточным количеством средств для поглощения убытков», – рассказал Лукас.

При этом экономист отметил, что «люди уже не верят, что можно должным образом управлять мировой экономикой, поскольку при стабильной ситуации банки процветают, а когда наступает кризис, расплачиваться вынуждены налогоплательщики».

Среди прочих рисков мировой финансовой системе Эдвард Лукас выделил несовершенство системы аудита, климатические изменения и кибератаки.

«Последний финансовый кризис стал для нас просто катастрофой. Но тогда у нас был хороший инструментарий, и экономику удалось удержать на плаву. Теперь все не будет так гладко, как тогда, поскольку нет соответствующих инструментов и упал уровень доверия», – считает аналитик.

Эта часть основывается на двух источниках: лекции автора для инвесторов в ноябре 2008 г. и книге «Глобальный финансовый кризис» . Здесь мы собираемся обобщить многое из описанного в ней, подкрепляя свои выводы примерами событий, произошедших во время текущего кризиса. Мы поделимся с читателями наблюдениями за поведением рынков, а затем остановимся на обобщениях, которые можно сделать на основе событий, произошедших на разных рынках и связанных с кризисом. Мы также вернемся к основополагающим теориям финансов и рассмотрим их с точки зрения возможных недостатков, обнаженных кризисом. В заключение опишем простую модель, которая позволит читателям лучше разобраться в силах, приводящих рынки в движение.

Упомянутая лекция не была посвящена какой-то области финансов, она относилась скорее к сфере финансового мировоззрения. Именно сегодня, в разгар кризиса, понимание модели поведения мира финансов может принести определенную пользу инвесторам.

В следующие несколько лет новые концепции рынка могут полностью изменить приоритеты трейдинга и инвестиций. Иными словами, в основе самой концепции рынков в их сегодняшней форме лежит философия ее создателей, и все инвесторы по большому счету играют по заведенным ими правилам.

Мы не будем уходить в историю создания рынков и возвращаться к философским взглядам всех регуляторов, но для того, чтобы дать читателю общее представление об этом подземном фундаменте, на котором зиждется современный рынок, следует остановиться на нескольких личностях, которые повлияли на взгляды современных государственных деятелей. Начнем с известнейшего экономиста-рыночника М. Фридмана. В начале своей книги «Капитализм и свобода» он обращает внимание читателей, что знаменитая фраза президента Кеннеди «Не спрашивай, что твоя страна может для тебя сделать; спроси, что ты можешь сделать для своей страны» непонятна с точки зрения взаимоотношений человека и общества, поскольку общество подменяется государством, возглавляемым правительством. С точки зрения Фридмана, вопрос должен быть поставлен так: «Что ты и твои соотечественники хотите, чтобы сделало правительство для улучшения вашей жизни?» Иначе говоря, нет безликого государства, ради которого люди должны чем-то жертвовать. Зато существует правительство, исполняющее волю свободных граждан. М. Фридман пишет, что в 1964 г. претендент на пост американского президента сенатор Б. Гол- дуотер, баллотировавшийся под лозунгом минимального вмешательства государства в политику, проиграл президенту Л. Джонсону, который обещал усиление роли государства, особенно в вопросах большей социальной защиты неимущих. Прошло 20 лет, и Р. Рейган стал президентом, отстаивая те же взгляды, что и Б. Голдуотер, поскольку к этому времени американское общество разочаровалось в эффективности правительства.

Американская писательница Айн Рэнд одновременно с М. Фридманом внесла огромный вклад в философию либертарианства, основой которой является идея о том, что государство не должно вмешиваться в жизнь частных собственников и частных лиц. Ее взгляды были продолжением экономической идеи «руки рынка» в философии. Айн Рэнд (урожденная Алиса Розенбаум) пережила ужасы большевистской революции, и, когда она оказалась в Америке, идея о том, что государство вмешивается в дела людей и экономических субъектов, показалась ей очень вредной. Читая А. Гринспена, мы обнаруживаем, что он дружил с этой женщиной с 1950 г., причем настолько близко, что, когда ему поручили возглавить Федеральную резервную систему, он пригласил на процедуру назначения Айн Рэнд.

Гринспену, как и Соросу, была близка философия позитивистов. Напомним, они занимались гносеологией (теорией познания), утверждая, что все то, что нельзя научно подтвердить, не является истиной. Сегодня этот взгляд кажется очень понятным, но, скажем, в 1930-е гг. строгих стандартов познания еще не было. Сейчас все области нашей жизни пронизаны этой философией. Например, те лекарства, которые мы используем, проходят тестирование, необходимость которого философски когда-то была обоснована идеями позитивистов, как и тестирование на истинную пользу любого лекарства.

В своей книге «Эпоха потрясений» 1 Алан Гринспен обозначает эти два направления (либертарианство и позитивизм) как основу своей рыночной философии. Среди других людей, оказавших на него влияние, по его словам, был и экономист Йозеф Шумпетер, который тоже убежал от нацистов из Австрии и тоже провозглашал идею свободного рынка . Гринспен несколько раз упоминает в книге его идею позитивного деструкционизма, когда «рука рынка» уничтожает старое, раскрывая новые горизонты развития.

А. Гринспен не одинок в своих пристрастиях к этим философам и экономистам. Их идеи разделяют многие государственные деятели во всех странах. Иными словами, на уровне современной верховной власти мира сегодня находятся люди, которые считают, что экономика должна быть максимально свободной от влияния государства. Хотя в разгар кризиса появилось много политиков и экономистов, которые убеждены, что кулак государства сильнее руки рынка, можно предположить, что, когда мир стабилизируется, идея экономической свободы личности снова выйдет на первый план.

Упоминание о философских течениях, которые поддерживали и будут поддерживать рынки, позволит нам лучше понять многие аспекты, связанные и с историей нынешнего кризиса. Мы рассмотрим их в этой части. Однако ситуация кризиса интересует нас с точки зрения не только исторической перспективы, но и с точки зрения взаимодействия разных сегментов рынка.

Обсуждая эту тему и в продолжение основной темы книги, мы затронем многие факторы, влияющие на непосредственные инвестиционные решения. На примерах из текущего кризиса мы обсудим влияние информации на возникновение идей, продемонстрируем влияние психологии на поведение инвесторов, проанализируем воздействие фактора ликвидности на конкретной кризисной ситуации на рынке. Более того, на базе этого анализа мы попробуем создать некую упрощенную модель функционирования рынков.

Модель будет базироваться на трех простых элементах: идея, эмоции и ликвидность. Для того чтобы читатель мог отслеживать эти элементы по ходу изложения, объясним их взаимосвязь на простом примере. Представьте себе, что вы пришли в казино. Вы прекрасно умеете играть, т. е. у вас есть идеи. Вы выглядите очень уверенным в себе, значит, с эмоциями у вас тоже все в порядке. Но у вас нет с собой денег! Следовательно, в казино вы пришли... чтобы вкусно поесть. Повторимся: если нет идей, вы не пойдете в казино. Если нет уверенности в себе или надежды, что вы заработаете много денег, вы тоже не пойдете в казино. Если нет основного элемента - денег, бессмысленно идти в казино, чтобы играть.

Таким образом, анализ причин возникновения кризиса позволит не только объяснить некоторые элементы взаимодействия рынков, но и, опираясь на реальные события, постепенно подойти к модели их поведения.

Вайн С. Глобальный финансовый кризис: Механизмы развития и стратегии выживания. - М.: Альпина Бизнес Букс, 2009.
Гринспен А. Эпоха потрясений: Проблемы и перспективы мировой финансовойсистемы. - М.: Альпина Бизнес Букс, 2009.
Кстати, философы двух позитивистских направлений (австрийской и мюнхенскойшкол) были беженцами из другого «рая» - нацистской Германии. Те, кому не удалось ее покинуть, оказались в концентрационных лагерях. Из приведенного обзораосновы философии некоторых представителей современного американского истеблишмента видно, насколько глубоко ужасы, испытанные людьми во время кризисовв Европе в XX в., укрепили убежденность американцев в необходимости свободнойэкономики и демократического общества.

Статья научного руководителя Центра В.И.Якунина в журнале "Информационные войны" (1-й номер 2013 года).

Выяснение основных причин возникновения экономических кризисов было и остается одной из самых актуальных научных задач. При этом множество гипотез о происхождении кризисов можно свести к четырем основным теориям (моделям): стохастическая, циклическая, теория кризиса перепроизводства и теория управляемости. В основе этих моделей лежат следующие фундаментальные процессы: случайность, ее противоположность - закономерность (цикличность) и волевая причинность.

Целью данного исследования является обоснование тезиса об управляемости кризисов и выдвижение эмпирически выверенной модели кризисов на основе этого тезиса.

Широкое распространение в экономической науке имеет циклическая теория, а именно, гипотеза о существовании экономических циклов - регулярных колебаний уровня деловой активности от экономического бума до спада. В настоящее время различают четыре цикла разного периода: краткосрочные циклы Китчина - колебания со средним периодом 3-4 года, среднесрочные циклы Жюгляра (7-11 лет), циклы Кузнеца (15-20 лет) и циклы Кондратьева - долгосрочные волны с периодом 40-60 лет.

Суть гипотезы о циклической природе кризиса состоит в том, что его может провоцировать наложение (интерференция) экономических циклов разной частоты. Математическая проверка данной гипотезы сильно затруднена в силу того, что четких циклов с неизменным периодом ученым выделить до сих пор не удалось. Однако, в исторической хронологии экономических процессов накоплены достаточно четкие привязки к временной оси, что позволяет верифицировать гипотезу сфазированности. Исследование ставило целью на материалах исторических конъюнктурных рядов установить примерные фазы четырех экономических циклов - Кондратьева, Кузнеца, Жюгляра и Китчина, проанализировать примерные амплитуды волн, и получить результат наложения друг на друга с целью увидеть возможность возникновения кризисов вследствие этого резонансного наложения. Это можно сделать, имея данные о среднем периоде каждого из циклов и его условной амплитуде (Рис. 1.)

Рис. 1. Сопоставление сфазированных четырех волн с периодами кризисов

Как видно из рис. 1, определенного и закономерного синхронизма между результирующей волной и наступлением экономических кризисов не наблюдается. Введя понятие универсального суммарного цикла на основании самого длинного из циклов, авторы также пришли к выводу, что все мировые кризисы должны приходиться на какую-то универсальную фазу. При этом если бы причиной кризисов являлось резонансное превышение некоего порога устойчивости, то статистически кризисы должны были бы сгруппипроваться в какой-то определённой фазе универсального цикла. Однако анализ исторических рядов экономических показателей показал, что кризисы не группируются, а распределены примерно равномерно (Рис. 2.)

Таким образом, циклическая теория кризисов не получила подтверждения при более внимательном анализе.

Аналогичным образом не подтверждается и стохастическая гипотеза кризиса (Ф.Кюдланда и Э.Прескотта), в основе которой лежит тезис о неопределённости, непредсказуемости мировой экономической конъюнктуры, что обосновывается различной природой и уникальностью кризисов, имевших место в истории, большим числом субъектов экономической деятельности. В реальности имеются факторы, отвергающие основной постулат данной теории - постулат об отсутствии закономерностей. Этими факторами являются наличие совершенно четкой тенденции к сокращению сроков межкризисных интервалов и учащение кризисов, а также наличие синхронизма в изменении целого ряда показателей экономического состояния в предкризисные периоды (Рис. 3)

Теория кризиса "перепроизводства", самая распространенная в классической экономической теории объяснительная модель, строится на понимании причины экономических кризисов как превышения спроса над предложением товаров, вызванное отсутствием планирования совокупного производства в условиях свободного рынка. Чаще всего кризис перепроизводства рассматривается в качестве одной из фаз среднесрочного экономического цикла Жюгляра, то есть отчасти данная гипотеза может быть опровергнута вышеизложенными аргументами. Кроме того, рассмотрение кризисов двух последних столетий показывает, что в большинстве случаев детонирующий сбой происходит, прежде всего, в наиболее связанных с финансовым капиталом отраслях торговой и финансовой деятельности. Начавшись, кризис далее переходит на сферы реального производства, но его глубина программируется именно в финансовых отраслях. Таким образом, стоит говорить не о кризисе перепроизводства, а, прежде всего, о кризисах в финансовой сфере.

Поскольку ни одна из рассмотренных выше гипотез не объясняет убедительным образом природу финансовых кризисов, логичен вывод о существовании качественно иных причин их наступления. Авторская гипотеза управляемого кризиса базируется на понимании субъектной причинности кризисов, их искусственности, инспирированности и инструментарном характере. Для того, чтобы доказать непротиворечивость этой гипотезы, нужно найти, во-первых, бенефициаров, или субъектов, которые обладают набором инструментов для запуска кризиса и которым выгодно его наступление. Во-вторых, необходимо указать цель и интерес, преследуемые ими, методы их достижения и реализации.

В настоящее время на мировом уровне денежная эмиссия превышает материальное производство в 10 раз, в то время как приемлемое соотношения является 1 к 2.

Причиной такого дисбаланса является отсутствие механизма ответственности за поддержание этого баланса у страны-эмитента основно резервной валюты и мирового сообщества.

Поскольку со времен Второй мировой войны доллар является основной валютой, а его эмиссией занимается ФРС, то можно утверждать, что именно ФРС и стоящая за ней группа лиц есть клуб бенефициаров, а мировые институты и даже целые национальные государства, не исключая и самих США являются его заложниками. Механизм кризиса срабатывает следующим образом: мировая резервная валюта - доллар - является товаром, которого "вдруг" становится настолько много, что он "дешевеет". В таких условиях происходит разбалансировка предложения и спроса, и мировой продавец долларов вынужден предпринимать определённые действия для удержания собственной прибыли на прежнем уровне.

Таким образом, цель, преследуемая бенефициарами, - увеличение доходности своей деятельности. Собственно выгодоприобретающим субъектом является ФРС и стоящая за ней группа лиц. Методы, используемые ими: бесконтрольная эмиссия ничем не обеспеченной валюты, производные финансовые инструменты, а также изъятие денежной массы из свободного обращения.

Волевая субъектная причинность возникновения кризиса проистекает из "вечного" конфликта труда и присвоения. Человек, для того чтобы жить, должен потреблять блага, источником появления которых является труд (если пренебречь "дарами" природы). Другим источником получения блага может быть его присвоение: разбой, военный отъем, рента (торговая спекуляция, процентный доход от ссудного финансового капитала, добавочная стоимость).

В современных условиях продажа очень специфичного товара, а именно денег, есть одна из форм присвоения. Эта продажа является сверхвыгодным предприятием, поскольку если себестоимость 100-долларовой купюры составляет 4 цента, то прибыль от ее продажи будет составлять 250000%.

На протяжении истории конфликт между трудом и присвоением только нарастал, а в последние десятилетия, после отмены конвертации доллара в золота в 1971 году, появления "цифровых денег", фьючерсных контрактов, кредитных деривативов он достиг своего апогея.

Сегодня глобализация во многих регионах мира рассматривается как "новая форма империализма". На тесную связь одной доминирующей мировой валюты и единого стандарта демократии указывали многие политики, ученые и общественные деятели, такие как Ж.Аттали и Х. Аренд. Примером тому могут служить те обстоятельства, что в ходе переговоров с Японией, Кореей и своими европейскими союзниками США настояли на отмене субсидий и отказе от протекционизма в критически важных отраслях, проповедуя идею "торговли вместо помощи". При этом в 2001 г. Белый дом ввел пошлины на ввоз стали в США, мотивируя это тем, что "критически важная отрасль" страдает от наплыва импорта. Вопреки правилам свободной торговли, США добились исключительных льгот для своего сельского хозяйства и текстильной промышленности. Принятие закона о фермерских хозяйствах, увеличившее субсидии американским производителям ряда сельскохозяйственных продуктов, вытеснило с американского рынка 75% бразильского экспорта.

Таким образом, можно аргументировано утверждать, что ведение экономической политики по двойным стандартам стало визитной карточкой США. Результат данной политики налицо - в конце 1990-х гг. на население США (4,5 % населения планеты) приходилось более 21 % мирового ВВП, а доля США в мировом ВВП увеличилась с 20% в начале 1990-х гг. до 30,4% в 2000 г. Высокий уровень потребления в США поддерживается в режиме присвоения, поскольку значимую часть национального богатства США составляют ценные бумаги, весьма условно связанные с реальным сектором экономики, а значительная часть мировой экономики, так или иначе, работает на США.

Глобальное присвоение достигается США с помощью целой системы экономических, финансовых и политических инструментов, в ряду которых:

Угроза падения курса доллара является весьма эффективным средством принуждения других государств финансировать американскую военную экономику и американский экономический рост, поскольку многие страны мира являются крупными держателями казначейских ценных бумаг США. Это стало очевидным в 1970-х гг., когда американскому доллару как международной валюте альтернатив не оказалось.

Однако, проповедуемое США "евангелие экономической глобализации" не выдержало проверки финансовым кризисом 1997-1998 гг. В течение 1990-х г. "экономическое чудо", возникшее в 1960-е гг. в Японии, охватило Корею, Тайвань, Гонконг, Сингапур, Малайзию и Таиланд. Кризису предшествовал приток инвестиций из США, Японии и Европы в экономику Юго-Восточной Азии. На этом фоне лидеры стран Азиатско-Тихоокеанского региона на встрече в Индонезии в 1994 г. поддержали глобализацию, объявив о создании организации Азиатско-Тихоокеанского сотрудничества и взяв обязательство к 2020 г. обеспечить полную свободу торговли. Но механизм кризиса уже начал раскручиваться. В самый неподходящий момент иностранные банки, как по команде, потребовали возвращения краткосрочных займов, а хедж-фонды начали играть на понижение тайского бата. Свидетельством "рукотворного" характера данного кризиса явился отказ Б.Клинтона оказать помощь Таиланду, несмотря на давление со стороны мирового сообщества.

Падение малазийской и индонезийской валют, гонконгского доллара и корейской воны началось сразу за обвалом бата. Обращает на себя внимание, что меры премьер-министра Малайзии Махатхира по спасению ринггита путем запрета продажи малазийских ценных бумаг без покрытия и введения ограниченного контроля движения денег в стране, встретили жесткую критику со стороны международной финансовой элиты и американского правительства, вследствие чего Малайзия была отрезана от внешних финансовых источников. Остальные страны вынуждены были реструктуризировать свою экономику по рецептам МВФ, находящегося под сильным влиянием ФРС. Показательно, что Минфин США пресек все попытки Японии самостоятельно оказать помощь странам Юго-Восточной Азии. Белый дом не мог позволить себе потерять единоличный контроль над регионом Юго-Восточной Азии.

Тот факт, что проводимая под руководством МВФ либерализация ускорила переход активов от отечественных владельцев к иностранным, позволяет сделать вывод, что финансовые кризисы всегда вызывали переход собственности и власти к тем, кто сохранял свои активы и имел возможность предоставлять кредиты. Для предотвращения перерастания контролируемых региональных кризисов в глобальный приходится организовывать "помощь" в виде кредитов, которые, в свою очередь, еще больше способствуют закреплению финансовой гегемонии США и их союзников, по сути дела, входящих в клуб бенефициаров, связанный с ФРС.

Методология научного доказательства включает в себя следующее.

Итак, основная гипотеза модели управляемого кризиса строится на предположении об устойчивом архетипе поведения мирового эмитента (негосударственной независимой Федеральной резервной системы США). Он состоит в стремлении максимизировать доходность. То, что торговля долларом является сверхдоходным бизнесом (250000%), заставляет производителя этого товара организовывать свой бизнес по авантюрному, кризисному сценарию. Доходность эмитента в общем виде представляет собой: Доходность ≈ (номинальная) × (физическая) × (финансовая активность).

Д ~ С х (М + ΔМ) х Ф х К

Номинальная доходность (Д) определяется ставкой рефинансирования (С) и объемом денежной массы (М + ΔМ), где М - накопленная денежная масса, а ΔМ - текущий эмиссионный прирост. Физическая доходность (Ф) определяется возможностью обмена необеспеченных "банкнот" на реальные блага. Ее характеризует региональный валютный курс доллара в странах и регионах обменов (К). Показатель финансовой активности учитывает то, что не вся эмитированная и внедренная в мировые обмены денежная масса "работает".

Для того чтобы создать финансовый кризис, то есть дефицит оборотного капитала, необходимо управлять мировой денежной массой (ее инструмент - право эмиссии доллара, принадлежащее ФРС). Но этот инструмент ограничен, поскольку он "работает" только на положительных приростах денежной массы и позволяет лишь уменьшать их до нуля. Однако для организации кризиса необходим значительный дефицит денежной массы. Крупные финансовые операторы, связанные с центром принятия решений (ФРС) являются дополнительными механизмами, которые помогают "заморозить" оборот уже эмитированной массы. Отследить существование этого механизма можно путем наблюдения за изменчивостью коэффициента финансовой активности (активность мировых инвестиций, которая является доступным статистическим показателем).

Таким образом, становится возможной количественная оценка доходности эмитента с точностью до тенденции. Математически "тенденция" позволяет увидеть причинно-следственные связи, что для проверки гипотезы на достоверность уже достаточно. Итак, латентный клуб бенефициаров (стоящий за спиной ФРС), может управлять как спросом на товар (доллар) путем эмиссии и ценой товара (ставка рефинансирования), так и "финансовой активностью", отдавая команды по цепочке соподчиненных институтов. На деле это срабатывает следующим образом. Хотя региональным курсом доллара управляют национальные правительства, однако, в случае подчиненности авторитету, политическому или военному диктату США, десуверенизированные правительства определяют курс доллара в рамках стратегии, навязываемой США в своих интересах.

При построении модели кризиса и его портретировании важно учитывать, что те параметры, которые управляются ФРС непосредственно, откликаются на "команды" сразу же (цена товара). Те же показатели, которые управляются ею косвенно, откликаются на принятие решений с некоторой задержкой. Все это находит подтверждение в анализе экономических показателей разных стран мира, а значит, очерченная схема функционирования финансовой системы является верной.

Итак, перейдем к рассмотрению механизма возникновения мировых циклических финансовых кризисов. Если рассматривать доллар как товар, то поставщик этого товара - Федеральная резервная система США - как любой продавец преследует три цели:

По сути дела мировые финансовые кризисы представляют собой экстренные меры в условиях, когда не удается достичь максимальных показателей по поставленным целям.

Первая фаза - предкризисная. Вторая - сам кризис, и третья фаза - посткризисная. В первой фазе эмитент стремится максимизировать свою доходность. Он наращивает ставку рефинансирования, объемы эмиссии и, в общем, стремится увеличить все доступные его влиянию сомножители доходности, что приводит вследствие перенасыщения рынка к падению курса доллара и снижению финансовой активности и, как следствие, - к падению доходности в целом.

У эмитента и его закулисных бенефициаров возникает задача: повысить спрос, курс доллара и активность, для чего на ниспадающей ветви доходности "организуется" кризис, в виде 1) резкого снижения объемов эмиссии (создается дефицит денежной массы); 2) снижения "по указке" финансовой активности (усиливается дефицит денежного оборота, т.е. снижается эффективная накопленная денежная масса М и, соответственно, Ф); 3) снижается ставка рефинансирования для восстановления спроса на товар-доллар. Собственно, все эти меры и приводят к ситуации кризиса.

Во второй фазе (собственно, фаза кризиса) предпринятые меры дают результат, а именно, начинается рост курса доллара и финансовой активности. Останавливается падение доходности. В третьей, посткризисной фазе, она окончательно восстанавливается, и стандартный кризисный цикл замыкается. Более того, статистика показывает, что доходность в итоге оказывается на уровне, превышающим докризисный показатель.

Проведение статистического анализа 13 кризисов (рис.2) показало, что все кризисы проистекали по изложенной выше модели. Такая закономерность может наблюдаться только тогда, когда действует одна и та же причина кризиса - управляемость. Кроме того, несовпадение конечных точек соответствующих кривых с начальными (рост доходности, о котором мы говорили выше) позволяет утверждать, что клуб бенефициаров и страна-эмитент в итоге получают прибыль от кризисов, то есть, достигают своей интегральной цели.

Помимо данного факта, ответственность ФРС и латентного клуба бенефициаров за организацию мировых кризисов может быть также подтверждена тем, что как показывает статистика, США испытывали ущерб всего в 9% случаев кризиса за период 1960-2010 гг. В случае с Россией этот показатель достигает 67% (1990-2000 гг.). Также весьма показательна статистика мировых кризисов в составлении с собственно американскими рецессиями.

При построении исторической зависимости величины межкризисного периода она получается принципиально разной для внеамериканских мировых кризисов и собственно американских. Кризисы в США происходят все реже, а в мире - все чаще.

И наконец, последнее, но не менее важное. Денежной массой в мире, как выше уже говорилось, могут управлять финансовые мировые организации, объединенные в кланово сплоченную интернациональную сеть. При этом коэффициент клановости (показатель, который отображает долю лиц в руководстве, объединенных существенно значимым для их деятельности признаком - орденское членство, родственность, землячество, национальность) топ-состава ФРС, посчитанный по данным публичных официальных досье, составляет 47%. Для сравнения: для политического истеблишмента России этот коэффициент исторически достигал своих максимумов, но никогда не превышал 35%.

Итак, статистическая феноменология подтверждает гипотезу и объяснительную модель управляемости финансовых кризисов.

Наконец, стоит отдельно остановиться на том, что вышеописанные тренды, а именно, рост уровня доходности и учащение и углубление кризисов связаны напрямую, и эта связь имеет огромное значение в прогностическом плане. Рост доходности приводит к постепенному сближению исходного (предкризисного) уровня и порога устойчивости системы. В какой-то момент трендового роста исходной предкризисной доходности она достигнет порога устойчивости. Этот момент станет моментом возникновения суперкризиса, преодолеть и контролировать который в рамках существующей системы связей будет просто невозможно, и, очевидно, этот кризис покончит с текущей финансовой системой. По авторским подсчетам, этот срыв может произойти в районе 2022 года, а это означает, что мир вступает в период нестабильности, войн, терактов, экономических потрясений.

Остановимся более подробно на механизме управления мировой ликвидностью , поскольку, как мы показали выше, именно он является критически значимым для контроля над финансовой системой. Рубежным событием в функционировании международной финансовой системы явился 1971 год - год отмены золотого долларового стандарта. Начиная с этого момента, доллар оказался не обеспеченными никакими реальными активами, он обеспечивался товарами и услугами, объем которых оценивался все теми же деньгами и вскоре оказался несопоставим с денежной массой.

В итоге финансовая система приобрела все признаки типичной финансовой пирамиды, управляемой ФРС США. Стоимость доллара определяется постоянно генерируемым искусственным спросом на него как на главную мировую резервную валюту. Фактически доллар является "ценной бумагой", опирающейся только на доверие к нему плательщиков, обеспеченное сложной системой политических, психологических, военных, финансовых и организационных мер. Устройство международной финансовой системы обязывает все страны пользоваться долларом в качестве главной резервной валюты, основного платежного средства, обеспечивающего международную торговлю и, что еще более значимо, брать долларовые кредиты, для выплаты процентов по которым, как правило, приходится прибегать к еще большим займам в тех же долларах. Все это в сумме дает ФРС право и возможность неограниченной эмиссии, что создает мировую финансовую пирамиду.

При этом лишняя денежная масса систематически "сбрасывается" на международный товарный рынок в обмен на сырье или переливается в высоко прибыльные сектора финансового рынка. Тем самым начинают надуваться разные "пузыри".

Например, в 1995-2000 гг. деньги шли, прежде всего, в сектор "высоких технологий", что отражает индекс NASDAQ. До 2000 г. рост этого индекса рос почти по экспоненте, а общий объем капитализации составил порядка 10 трлн. долларов. Цена акции многих компаний в сфере информационных технологий увеличивалась ежегодно в десятки раз. Потом вверх пошли ценные бумаги, связанные с ростом цен на недвижимость. Таким образом, сфера приложения спекулятивного капитала может меняться, поскольку стимулирование постоянного роста потребления на внутреннем и внешнем рынке является необходимым условием функционирования мировой финансовой системы.

Другим инструментом поддержания относительной стабильности финансовой пирамиды являются международные кредиты, дающие мощный "сток" ничем не обеспеченной валюты взамен на поставки реальных ценностей — сырья и товаров. При этом ФРС перекладывает большую часть последствий эмиссии долларов на мировую финансовую систему.

Если в математической модели мирового взаимодействия валют рассматривать деньги как инструмент борьбы за доминирование, то мы увидим, что стремление внедрить свою валюту на мировой рынок присутствует всегда, и оно способствует созданию ситуации неустойчивости и суперкризиса как кульминации этой неустойчивости.

Потребность и важность мировых материальных обменов обуславливает необходимость единой обменной валюты. Корень проблем заключается в том, что страны, вступающие в международные товарно-денежные отношения, как и в индивидуальных обменах между людьми, объективно нуждаются в эквиваленте стоимости. Золото и иные ценные материалы в конце концов уступили место валюте в силу недостатков общего объема, физических неудобств оборота и по политическим и экономическим причинам.

Самым опасным обстоятельством в устройстве современной финансовой системы является тот факт, что национальная валюта одного государства, США, превратилась в мировую резервную валюту, эквивалент стоимости в международных обменах. В итоге США превратились в банкира - кредитора, получая за торговлю своей валютой в мире банковскую маржу невероятных размеров.

Переставая различать собственную национальную валюту и мировую, страна-эмитент ввиду отсутствия международного контроля может попросту печатать валюту в неограниченных количествах и приобретать на нее реальные блага.

Мировые финансово-экономические кризисы при этом являются результатом волевых усилий страны-эмитента, нацеленные на восстановление падающей доходности своей системы. Встает принципиальный вопрос: возможно ли создать иные системы мировой резервной валюты? В перспективе, вероятно, да. Но это произойдет в итоге череды силовых попыток, глобальных "воспитательных" кризисов, вероятно, военных конфликтов, глобальных терактов и дестабилизирующих политических событий. Мир входит в эту полосу.

Соответственно, перечисленные начальные условия являются постановкой задачи по переустройству мировых финансов. Все инициативы, которые сегодня наблюдаются в мировом сообществе, так или иначе, должны быть связаны с решением поставленной задачи или ее составных частей.

Именно поэтому выдвигаемые на этапе современного кризиса лидерами G7 или G20 предложения относительно более эффективного контроля эмиссии мировых финансов, производных финансовых инструментов, создания новых мировых финансовых регуляторов, выработки критериев оценки функционирования мировой финансовой системы, т.е. предложения относительно второстепенных вопросов, не способны разрешить проблем, с которыми столкнулось человечество. По сути дела, для действующего клуба бенефициаров подобного рода саммиты и заседания являются лишь способом оттянуть время.

История конфликта эксплуататора и эксплуатируемого на национальном уровне дает человечеству урок: бескровно такие конфликты не разрешаются.

Солидаризация, консолидация и действие-противодействие мира эксплуатируемого являются обязательным условием, и исторической неизбежностью. Мир должен начать консолидацию в отличном от западного альянса ареале.

Когда-то это был СССР, арабский мир, Китай, социалистический лагерь и т.н. Третий мир. На сегодня это, в первую очередь, Китай, Индия, Латинская Америка, по-прежнему арабский мир (несмотря на погром арабской солидарности в ходе инспирированных "революций"), Россия (при условии освобождения от добровольного американоцентризма и неолиберализма). И хотя в настоящий момент признаки такой консолидации могут быть охарактеризованы как не очень явные и решительные, однако, предстоящее десятилетие (2010 - 2020 гг.) будет проходить под знаком указанной консолидации.

Неважно, как назвать новую единую мировую валюту. Например, от слов world и currency ее можно назвать wocur или как-то иначе. Главное, чтобы она не совпадала с любой национальной валютой. Главное, чтобы эмитирующий центр не совпадал с любым национальным центром эмиссии. Этот мировой центр эмиссии, банк кредитования, должен быть симметричными по отношению к любой стране мира. Поэтому органы - регуляторы должны формироваться не на основе взноса-вклада страны, как, например, сейчас делается в МВФ, а на основе принципа одна страна - один голос.

Поскольку такой центр эмиссии и соответствующий банкинг будут приносить доход, который на сегодня потребляют клуб бенефициаров, стоящий за спиной ФРС, и отчасти США, то он должен быть направлен в специальный фонд (аналог МВФ) и также находится под симметричным мировым контролем. Его средства могли бы играть роль общего протобюджета мира для его (мира) социализации, реализации цели перераспределения, помощи бедным странам и, в случаях форс-мажорных обстоятельств покрытия ущерба, нанесенного тем или иным странам.

Достаточно ясно, что США и Запад будут торпедировать такую реконструкцию мировых финансов. Поэтому начать макетировать этот процесс в виде второго параллельного полюса могли бы Китай, Индия, Арабский мир, Россия, СНГ, Латинская Америка.

Насколько реалистичен такой план? На данный момент он, конечно, производен от количества долларовых запасов и ценных бумаг США у государств, от соблазна самим построить аналог нынешней ФРС и монополии доллара или хотя бы региональной монополии собственной валюты. Поэтому путь к принципиально новой системе организации мирровых финансов будет долг и непрост. Ускорять и стимулировать этот процесс будут все новые кризисы, а теория управляемых мировых финансовых кризисов позволяет прогнозировать, что они неизбежны и будут происходить все чаще.

Если говорить о роли России на этом неизбежном пути, то для нее сначала необходима собственная реабилитация из того состояния, которое заставляет отнести современную Россию к сателлиту западного проамериканского альянса, включенного в систему мирового кланового управления. Не стоит подпадать под обаяние политической риторики некоторых современных российских политиков, которые вроде бы пытаются опровергнуть указанный тезис. Риторика очень часто расходится с практикой.

Россия вполне могла бы выйти в мир с предложением, основанным на вышеизложенных идеях. И это предложение было бы сообразно той роли, которая традиционно играла Россия в мире.

Один из самых популярных макроэкономистов - Клаудио Борио из международного банка BIS - написал программное эссе, где изложил новую теорию возникновения нынешнего кризиса. Согласно ей, кризис возник из-за циклических финансовых дисбалансов, выразившихся в резком росте кредитования. Центробанки всего мира его просмотрели, потому что он не вписался в стандартные на то время модели. Но и спустя 5 лет власти лечат его совершенно неправильно - бесконечные смягчения только загоняют болезнь внутрь экономики.

Базель. FINMARKET.RU - Кризис, волны которого накатывают на разные страны уже пять лет, экономисты так и не смогли объяснить в рамках стандартных нео-кейнсианских и нео-классических теорий бизнес-циклов. Поэтому для объяснения нужно применить хорошо забытую и давно не модную теорию финансовых циклов, пишет Клаудио Борио из Банка международных расчетов (BIS) - один из самых "модных" экономистов нашего времени.

Впервые после долгого перерыва теорию (основанную на воззрениях австрийской школы, но ушедшую далеко от нее) вспомнили в 90-ые, когда Япония погрузилась в непонятную и нелогичную стагнацию. Но изучение вопроса не спасло мир от повторения скорбного японского пути.

Накопленных за пару десятилетий знаний хватает, чтобы понять: сверхмягкая политика ФРС и других мировых центробанков не поможет. Единственный выход из кризиса - правительства должны взять все частные долги на себя, уверен Борио.

Что такое финансовый цикл?

Борио написал короткую инструкцию для понимания концепции для экономистов, привыкших думать о финансах как о простой системе перераспределения ресурсов, в которой нужно учитывать только транзакционные издержки:

Думайте о среднесрочной перспективе, а не о краткосрочной, ведь финансовые циклы намного длиннее стандартных деловых циклов.
Думайте о монетарной природе экономики, ведь финансовая система не просто размещает ресурсы, но и сама создает покупательскую способность и поэтому, отчасти, живет самостоятельной жизнью.
Думайте глобально, ведь мировая экономика со своими финансовыми, продуктовыми и промежуточными рынками уже достаточно интегрирована.

Общепринятого определения финансового цикла нет, пишет Борио, который как раз находится на переднем краю этого теоретического направления.

Самое близкое определение - "самопродуцирующиеся взаимосвязи наших представлений о ценности активов, рисках, финансовых ограничениях приводят к буму, а затем к падению рынков".

Наиболее точно наше положение в финансовом цикле показывают цены на недвижимость и стоимость кредита . Кредитование особенно важно при строительстве и покупке недвижимости, поэтому эти два компонента обычно взаимосвязаны. Цены на акции имеют с этим двумя ориентирами куда меньшую взаимосвязь.
Также значение при изучении циклов имеют процентные ставки, волатильность, премия за риск, плохие кредиты и так далее.
Финансовые циклы сменяются реже, чем деловые. Традиционные деловые циклы повторяются с частотой 5-8 лет. В среднем длина финансового цикла для 7 развитых экономик составляет 16 лет, согласно измерениям, которые велись с 1960х годов.

Финансовый цикл длиннее делового

Сразу вслед за пиком финансового цикла следует кризис. Обычно, как только цикл доходит до своей верхней точки, начинается банковский кризис. За все время изучения 7 развитых экономик, кризис не следовал сразу за пиком только в том случае, если он был вызван внешними потерями банков и финансовых институтов. Например, недавние проблемы в банковских системах Швейцарии и Германии были связаны с финансовыми циклами других стран Европы и США.
Рецессия после финансового кризиса тяжелее, чем после экономического. Обычно спад на 50% более глубокий, чем падение, вызванное деловым циклом.

Вслед за пиком финансового цикла обычно следует кризис

Кризис можно предсказать. Современная теория финансовых циклов позволяет обнаружить признаки кризиса в будущем. Причем риски можно определить довольно точно и в реальном времени. Самый четкий ориентир - это одновременное позитивное отклонение показателя кредита к ВВП и цен на активы, особенно недвижимость, от исторических норм. Вместе эти два отклонения дают четкий сигнал - пик близок, вот-вот начнется кризис.
Вместе с глобализацией растет роль международного компонента циклов - это можно определить, например, по доле кредитов, выданных нефинансовым предприятиям заграничными банками.

Нынешний финансовый кризис в США можно было предсказать

"Международный фактор" способствовал распространению кризиса

Продолжительность цикла зависит от политики государства. Чем свободнее финансовая политика, тем сильнее проявляются восходящая и нисходящая часть цикла.
К буму приводит и открытая макроэкономическая политика в условиях глобализации: растет потенциал экономики, больше возможностей для роста цен на активы и кредитования, а также для более низкой инфляции. Из-за последней особенности центробанки, озабоченные таргетированием инфляции, не замечают бум, признаком которого обычно является растущая инфляция - и у них просто нет мотивации ужесточать монетарную политику. Потом бывает уже поздно - за бумом "неожиданно" следует кризис.

Что нужно забыть, чтобы понять финансовые циклы

По мнению Борио, все модели, которые позволят прогнозировать кризисы и подбирать верную политику, должны обязательно включать в себя три аспекта:

1. Финансовые бумы не просто предшествуют кризису, они вызывают их. Кризис - последствие уязвимостей системы, которые появляются во время стадии бума.

2. Именно кредитование и долги в целом являются двигателем любого бума, ведь компании позволяют себе больше тратить и покупать. Это приводит к неправильному размещению ресурсов, причем, как капитала, так и рабочей силы. Как только цены на активы и потоки наличности начинают сокращаться в стадии спада, долги превращаются в силу, сдерживающую восстановление: домохозяйства, бизнес и правительства стремятся экономить, чтобы восстановить свои балансы.

3. Нужно учитывать разницу между моделями потенциального выпуска:

согласно стандартной теории, это выпуск на уровне, обеспечивающем полную занятость и не вызывающем ускорение инфляции. Предполагается, что если экономика достигла своего потенциала, то она будет оставаться там бесконечно, пока ее не "выбьет" оттуда внешний шок. Инфляция в этой модели - надежный индикатор того, где находится выпуск - выше или ниже потенциала.
согласно теории финансовых циклов, инфляция может быть стабильной, но выпуск при этом будет снижаться или быстро расти - это связано с финансовыми дисбалансами. Инфляция при этом ничего не может сообщить о выпуске.

В разных моделях потенциал выпуска может быть разным

Наконец, нужно забыть все, чему учила почившая во время кризиса в страшных муках теория рационального поведения рынков:

Стоит отказаться от идеи, что поведение экономических агентов рационально и они обладают полной информацией о состоянии рынков. Нужно исходить из того, что информация у агентов неполная.
Кроме того, нужно помнить, что отношение к риску не абсолютно, а меняется в зависимости от информации о состоянии экономики.
Нужно учитывать то, что финансовая система сама создает покупательскую способность, а не просто служит системой трансферта ресурсов.

Два взгляда на нынешний кризис

Профициты счета текущих операций, особенно азиатских экономик, привели к оттоку капитала из этих стран, с помощью которого финансировался кредитный бум в странах с дефицитом счета текущих операций - главным образом в США, в эпицентре кризиса.
Сбережений в мире было больше, чем инвестиций. Итогом этого стало давление на процентную ставку - особенно низкой она была по долларовым активам, в которые в основном инвестировались профициты азиатских стран. Инвесторы в поисках большей доходности стали брать на себя излишние риски - это и стало причиной финансового кризиса.

Но это не верно, пишет Борио. Одно из следствий в этой модели подменяет первопричину кризиса:

Нельзя делать акцент на накоплениях. Кризис связан с быстрым ростом соотношения кредитования к ВВП, а накопления - лишь небольшая часть ВВП.
Кредитный бум в США во многом финансировался за счет внутренних средств или средств других стран с большими дефицитами текущего счета, например, Великобритании. Да и сами США были крупными экспортерами капитала.
Причина кризиса - разрыв каналов финансирования в структуре кредитования - потоки сбережений и инвестиций об этом нам ничего не скажут, пока жареный петух нас не клюнет. При анализе скорее стоит ориентироваться не на чистые (приток минус отток), а на совокупные потоки капитала.
Несбалансированное размещение активов изменило равновесие спроса и предложения на рынке денег, а также "сдвинуло" долгосрочные естественные ставки - ставки, соответствующие потенциальному выпуску. В отличие от рыночных ставок, зависимых от политики центробанков и других факторов, естественные ставки зависят только от фундаментальных факторов. Которые, собственно, незаметно изменились в период бума.

Торговые дисбалансы и высокая норма сбережений не могут полностью объяснить кризис

Как предотвратить кризис

Политикам необходимо бороться с кредитными бумами с помощью бюджетной, монетарной и макроэкономической политики. Это позволит сдержать развитие дисбалансов и быстро справиться с их последствиями. Правительство может таким образом убрать то, что называется "избыточной эластичностью" системы.

Действенный метод - повышения требований к резервам и ликвидности банков, например, в рамках Базеля III, но не во время кризиса, а во время бума. Но, для начала, бум нужно научиться быстро определять.

Центробанки при проведении монетарной политики должны руководствоваться не только инфляцией, но и другими показателями финансового рынка. Горизонт прогнозирования регуляторов должен быть больше 2 лет, а основной упор в нем должен быть сделан на риски.
Бюджетная политика должна быть как можно более скромной, ведь во время бума обычно прогнозы по росту экономики и доходов переоцениваются. Так, до кризиса бюджеты Испании и Ирландии казались вполне надежными: уровень госдолга к ВВП был относительно низким, а сам бюджет - профицитным. Но правительство не учли возможного кризиса (а кто учел?) и связанных с ним проблем банковского сектора, что загнало их в долговую ловушку. Если бы риски финансовых циклов были учтены, то правительствам не пришлось бы брать на себя долги банков, и они не оказались бы в долговом кризисе.

Совет, отличный, но труднореализуемый, признает Борио. Скорее всего, и в следующий раз правительства, занятые краткосрочными и насущными делами, просто не смогут уследить за финансовыми циклами, ведь они куда длиннее, чем бизнес-циклы. Они пропустят значительные дисбалансы при размещении активов. А затем снова будут лечить не финансовую болезнь, а лишь ее симптомы и осложнения в виде рецессии. Это лишь отсрочит тот день, когда экономика начнет выздоравливать.

Руководство по борьбе с кризисом

Большинство кризисов после войны выглядели совсем иначе: высокая инфляция указывала центробанкам на перегрев, те ужесточали политику, это приводило к рецессии, экономика быстро восстанавливалась, новые долги не возникали, а потому и не мешали восстановлению. Но этот кризис начался в период стабильной инфляции, и денежные власти его не отследили, а потом не смогли его правильно остановить, хотя начали борьбу с верных шагов. По мнению Борио, действовать нужно так:

Управление кризисом. Главная цель властей на этом этапе - минимизировать ущерб и остановить распространение. Здесь подойдут разнообразные средства - от увеличения расходов бюджета до смягчения монетарной политики.
Разрешение кризиса. Сразу за симптоматическим лечением должно следовать основное, устраняющее причины кризиса. Приоритетом должно стать восстановление балансов банков, компаний и домохозяйств. Это станет основой восстановления экономики.
Правительству нужно сразу определить, как использовать ограниченные ресурсы бюджетов, чтобы помочь разрешить проблему балансов частного сектора. Так, банкам должен быть предоставлен капитал, но только при условии списания долга и возможной национализации. С домохозяйств может быть списана часть задолженности.
Это означает активную стратегию по замене частного долга госдолгом. При этом необходимо активно и решительно разрешать все конфликты между заемщиками и кредиторами, менеджментом, акционерами и инвесторами. Как только риски снизятся, экономика начнет расти.
Слишком долгая агрессивная монетарная политика - как способ "купить время" - больному противопоказана. Она, вероятно, лишь задержит восстановление экономики, а не разрешит проблемы. Это касается и периода низких ставок и агрессивной программы покупки активов. Итогом может стать снижение доходов финансовых компаний, атрофия финансовых рынков. Кроме того, агрессивная политика центробанков может загнать болезнь внутрь, сделав ее хронической.
Сами центробанки при этом будут слишком обременены активами. Пострадает их независимость и надежность. Появится повод критиковать их за слишком агрессивную политику. В итоге, рисков станет еще больше, а выход из порочного круга так и не будет найден. Вывод - монетарная политика в отличие от бюджетной фактически не эффективна время финансовых кризисов.
Зато эффективным может оказаться снижение курса валюты, которая приведет к росту экспорта. В этом случае восстановление экономики будет более устойчивым.
Удачный пример антикризисной политики - это страны Северной Европы в 1990-е годы. Стадия управления кризисом была короткой, но довольно эффективной: власти стабилизировали финансовый рынок с помощью госгарантий банкам и вливаний ликвидности.

Затем они сразу же взялись за проблему балансов - проводили жесткие стресс-тесты, некоторые финансовые институты пришлось временно национализировать, были списаны плохие активы, ликвидированы избыточные мощности в финансовой системе и улучшена операционная эффективность. В итоге, выздоровление экономики было быстрым.

Неудачный пример - Япония, в которой финансовый кризис также случился в 1990-е годы. Власти сразу не определили, что это кризис финансового рынка, а проблема - в балансах, и принялись снижать ставки, пока не уперлись в дно. Затем, когда диагноз все же был поставлен, несколько лет понадобилось на то, чтобы использовать деньги налогоплательщиков, чтобы улучшить балансы банков и компаний. Экономика так толком и не восстановилась.

BIS - банк, созданный специально для координации работы центробанков - настоятельно советует ЦБ всего мира не увлекаться монетарным стимулированием. Политика, которая кажется эффективной для одних стран, может иметь разрушительные последствия на глобальном уровне.

Уже есть признаки того, что в некоторых развивающихся экономиках появляются дисбалансы, похожие на те, что были в развитых странах до кризиса.

http://www.finmarket.ru/z/nws/hotnews.asp?id=3171005

Просмотров